Художник К.А. Васильев МАРШАЛ СОВЕТСКОГО СОЮЗА Г.К. ЖУКОВ. 1975г.

Мы собрались с вами в дни большого христианского праздника - Введения во храм Богородицы. Той Божественной Персоналии, с которой, по некоторым сведениям, тесно связана военная судьба Маршала Жукова. В эти же дни 52 года назад произошло еще одно значительное событие - закончились тяжелейшие оборонительные бои с немцами под Москвой, и наши войска перешли в знаменитое победное контрнаступление. Ну, а сам Жуков родился 97 лет назад 1 декабря.

Таким образом, наше собрание приурочено к связке очень больших, хотя и не точно фиксированных и не круглых дат. Но время празднования круглых юбилеев и обтекаемых фигур прошло. Жукова мы чтим именно потому, что он был лишен "округлости", что нам сегодня очень не хватает людей определенных, честных и сильных. А победа над немцами в конце 41 - начале 42 гг. будет всегда служить примером торжества в самом отчаянном положении. Да, тема нашей сегодняшней встречи обращена не в прошлое, но в настоящее и в будущее. Слишком тяжкие дни переживаем мы с вами, чтобы тешить себя радостями прошлых побед.

Многие из нас понимают, что мы давно живем в условиях войны. Потери последних лет куда значительнее, чем в сорок первом. Территориально - примерно в два раза, промышленное производство в процентном отношении снизилось сильнее, а суммарные человеческие потери от абортов, от алкоголя и наркотиков, от криминальной вседозволенности и других "цветов зла" каждый может подсчитать сам.

Уроки многих стран и нашей собственной говорят, что материальные потери можно восстановить довольно быстро. Опыт мучительной нашей истории показывает, что и людские потери восполнимы, хотя не так быстро, как материальные. Труднее всего лечить язвы духовные. Иисус Христос, на которого, как на высший авторитет, ссылаются теперь и правые, и левые политики, говорил: "Не бойтесь убивающих тело, но бойтесь убивающих душу".

Телевидение почти круглосуточно атакует наши души эротикой, фильмами насилия и ужасов или вколачивает комплекс "совковой неполноценности". У многих складывается впечатление, что война проиграна, что Россия превратилась в труп, на котором пируют чужеземные и отечественные стервятники.

И все - таки при кажущейся беспросветности нашего положения наметились сбои во вражеской атаке, по крайней мере, на нашу историю и культуру. Еще, пожалуй, не "Москва", но уже "Ельня". Зайдите в любой кинотеатр, когда демонстрируется самый лихой американский боевик. В лучшем случае увидите несколько десятков человек. А на спектаклях в театре оперы и балета, на концертах симфонического оркестра - битком набитые залы. В этом, думаю, видятся первые ласточки наших будущих побед.

Итак, вернемся в 1896 год, когда в деревне Стрелковка Калужской губернии родился будущий Маршал. Отец Георгия Константиновича - деревенский сапожник, мать – полу-батрачка. До революции таких называли "чумазыми", после них происхождение из крестьян - бедняков считалось элитарным. Теперь вот снова пошла мода отыскивать в своих родословных дворянские или купеческие корни. Жуков был слишком крупной фигурой, чтобы заниматься сословной мимикрией. Выбившийся до революции в мелкобуржуазные слои, он и после нее не терпел бедности. Но личное благополучие никогда не играло существенной роли в планах Георгия Константиновича. И когда в своей книге "Воспоминания и размышления" он написал: "Революция дала мне возможность прожить жизнь яркую, интересную, полную сильных переживаний и больших дел", он сказал очень большую правду от имени целого созвездия уникальных россиян. Октябрь пробудил творческие начала в российском "черноземе", на дрожжах революции люди, подобные Жукову, стремительно поднялись "из грязи в князи". Многих жестокая рука Сталина возвратила в грязь лагерей, иным удалось из них выкарабкаться, и, не помня обид, они продолжали верой и правдой служить своему народу. Рокоссовский, Туполев, Королев, Чижевский (называю лишь тех, кто прошел через репрессии) - какие драматически величественные имена!

Жуков не сидел в лагере, но полной мерой испил горькую чашу времени. Он долгие годы ходил по острию бериевской бритвы, был не однажды объектом доносов. Маршал не проиграл ни одного сражения на войне и был неизменно в проигрыше в мирное время. Жуков спас страну трижды: во время войны; после смерти Сталина, когда над вакантным троном вождя нависла тень Берии; и третий раз, когда стране угрожало возвращение к сталинским методам руководства со стороны группы Молотова, Маленкова, Кагановича. Награда была неизменной: услугами Жукова пользовались, а затем старались убрать Маршала куда-нибудь подальше с глаз. Слишком крут и независим!

Как же складывался такой характер?

Фотографии донесли до нас облик молодого Жукова в пору его работы в скорняжной мастерской, а затем унтер-офицера на первой мировой войне. На нас смотрит решительный молодой человек в штатском и лихо надетой военной фуражке. Подбородок еще не обрел позднюю жуковскую массивность, но уже свидетельствует о мужском характере хозяина. Так оно и было.

Приехал однажды Георгий в родную деревню из Москвы навестить родителей. Отправился с другом на танцевальную вечеринку. Пригласил танцевать девушку. К нему подошел парень, вытащил наган (парень работал почтальоном, возил ценности и имел право на ношение оружия), пригрозил Георгию:

Еще раз пригласишь ее, смотри!..

Жуков хладнокровно вырвал наган из рук парня, забросил его в крапиву и снова пошел танцевать с девушкой.

Подростком, во время пожара, вбежал в горящую избу, вынес из нее малых детей и старуху.

Но мужество соседствовало в Жукове с трезвостью, нравственная чистота - с высокой расчетливостью.

Вот эпизод 1915 года.

Призванный в армию молодой солдат был направлен в учебную команду для подготовки к унтер-офицерскому званию. Старший унтер - офицер команды, славившийся крутым нравом и тяжелой рукой (одним ударом валил самых крепких новобранцев), невзлюбил Жукова, постоянно придирался к нему, отправлял в наряд. Но поднять руку остерегался. Жуков терпеливо сносил все издевательства, ни разу не вспылил, старался еще исправнее выполнять службу.

Однажды унтер-офицер "позвал меня к себе в палатку",- вспоминал Маршал,- и сказал:

Я вижу, ты парень, с характером, и тебе легко дается военное дело. Но ты москвич, рабочий, зачем тебе каждый день потеть на занятиях? Ты будешь моим нештатным переписчиком, будешь вести листы нарядов, отчетность по занятиям и выполнять другие поручения.

Я пошел в учебную команду не за тем, чтобы быть порученцем по всяким делам, а для того, чтобы досконально изучить военное дело и стать унтер-офицером, - ответил молодой солдат.

В этом эпизоде суть характера Жукова. С молодых лет он интуитивно почувствовал свою жизненную линию и шел по ней, не сворачивая ни влево, ни вправо - никогда не теряя чести, с одной стороны, а с другой - не впадая в амбициозность, сохраняя четкое понимание сверхзадачи.

Он не получил систематического военного и другого образования, формально окончил лишь три класса церковно-приходской школы. Но его огромная целеустремленность позволила ему подняться на вершины культуры. Американский военный историк Солсбери, назвавший Жукова "полководцем полководцев", заметил, что советский Маршал изучил военное искусство от Цезаря до Клаузевица как никто в мире.

Дочь полководца Элла вспоминает: "В семейной библиотеке было больше 20 тыс. томов. Была представлена прежде всего военная литература. Как сейчас помню три тома Клаузевица "О войне", примечательные тем, что они испещрены подчеркиваниями и пометками отца... Отец читал Шлиффена, Фоша, Фуллера и Лиддель - Гарта, он штудировал и отечественных теоретиков военного искусства".

По настоянию Жукова в бытность его министром обороны в 50-е годы были переведены на русский язык и изданы многие мемуары западных генералов, также в распоряжение специалистов поступил шести-томник У. Черчилля "Вторая мировая война".

Но, конечно, Жуков не стал бы Жуковым, если бы его интересы сводились исключительно к военным делам.

Читайте и учите Пушкина, Толстого, Тургенева, Чехова, пьесы Островского,- говорил он дочерям, - это сама жизнь. Русской литературе нет равной в мире.

Не раз перечитывал Маршал "Тихий Дон", восхищаясь мастерством Шолохова.

В сорок третьем после Сталинградского сражения захотел выучиться игре на баяне. И выучился через год в урывках между сражениями. Наигрывал "Коробейники", "Славное море - священный Байкал", "Темную ночь", "Соловьи". В 1945 г. аккомпанировал Л. Руслановой, которую очень любил.

Для Маршала совсем не плохо, - так оценила его игру Русланова.

Нельзя сказать, что при жизни его недооценили. Орденский иконостас на парадном мундире Маршала был самым великолепным. Народ и армия его любили, враги боялись, иные соратники завидовали, вожди терпели рядом только по великой нужде. Его ледокольная воля наложила неизгладимый отпечаток на всю эпоху второй мировой войны.

"Оценивая полководческие качества Жукова,- пишет генерал-лейтенант Н.Г. Павленко,- надо сказать, что он наделен был ими весьма щедро. Причем его железная воля и могучий ум находились в оптимальных пропорциях, что заметно выделяло его из числа других полководцев.

Опыт многочисленных войн показал, что пробелы в интеллектуальных и организаторских способностях полководцев, недостатки в их знаниях можно было еще как-то компенсировать. Что касается волевых качеств, то их нельзя было восполнить ничем и никем. Железная воля Г.К. Жукова не была скрыта в глубинах его характера. Она находила выражение в его суровом взгляде, в выступавшем вперед подбородке, в категоричности суждений, в кратости и сжатости формулировок, в металлическом голосе".

К этому набросанному генералом Павленко портрету Маршала можно добавить еще одну характерную внешнюю черту - высокую верхнюю часть черепной коробки Жукова. Такого великолепно сформированного черепа не было ни у одного из военачальников второй мировой войны. Недаром "битый" Жуковым Кейтель с ненавистью изучал лицо Маршала во время подписания акта о безоговорочной капитуляции. А союзник, американский генерал Паттон, встретившись с Жуковым, предпочел не увидеть его высокого лба, а отметил лишь "доисторическую нижнюю челюсть как у обезьяны". Понять Паттона не трудно - сказался комплекс союзнической неполноценности, ведь если бы не наступление войск Жукова в 1945 году, истекающий кровью фашистский зверь мог бы устроить западным союзным войскам второй Дюнкерн. Именно так развивались события в Арденнах. Об этом "объективные" военные историки Запада не любят вспоминать.

Работавшие с Маршалом люди отмечали его выдающуюся интуицию, позволявшую предвидеть многие планы противника, а также неожиданность, порой парадоксальность его оперативных и стратегических решений. И первое, и второе качества базировались на огромной работоспособности Жукова.

Мне рассказывал о нем человек, учившийся вместе с Георгием Константиновичем на высших курсах в Москве. Чем отличался будущий Маршал уже в ту пору? Прежде всего - усердием. Курсанты могли организовать вечеринку, пойти в театр, к знакомым. Все время Жукова было отдано учебе. Вечером в пустом классе его можно было увидеть над картой или у ящика с песком.

О днях военной страды рассказывает генерал Л.Ф. Минюк:

"Будни маршала Жукова - это работа и работа. Даже в затишье на фронте, когда, казалось бы, следовало дать отдых организму и унять нервное перенапряжение, он не щадил себя, будто и впрямь был высечен из какой - то кремневой породы.

Бывало, уже глубокая ночь, пора бы маршалу отдохнуть, а он стоит у огромной карты всего театра войны. Стоит и час, и другой в глубокой задумчивости".

Он был человеком прямым, открытым и бескомпромиcсным. Время, в которое он жил, такие черты не поощряло, малокто сумел пронести их через всю жизнь. А он пронес. Вот строки из интервью писателю К. Симонову:

"Кто знает, как вышло бы, если бы я (до революции) оказался не солдатом, а офицером, если бы кончил школу прапорщиков, отличился в боях (а в боях он отличился, имел два "георгиевских креста"- Ю.К.), получил другие чины... Может быть, доживал где-нибудь свой век в эмиграции?" Это сказано и напечатано не в 1993 г., а в те времена, когда принято было писать: "Революцию встретил с радостью, колебаний не имел".

Когда официальная пропаганда писала о немецко-фашистских офицерах и солдатах как о бандах трусливых хищников, Жуков говорил: "У нас их изображают карикатурно, принижают. А это неверно. И с какой стати так делается? Против кого мы воевали? Мы воевали против сильнейшей армии в мире. Таких солдат и офицеров не было. Они воевали до- последнего".

Как никто другой, Маршал противостоял отечественному репрессивному аппарату, подобного которому тоже не бывало в мире. Летом 1945 г. в Группу войск, которой командовал Жуков в Германии, прибыл заместитель Берии Абакумов.

"Когда стало известно, - пишет Жуков,- что Абакумов производит аресты генералов и офицеров, я приказал немедленно вызвать его. Задал два вопроса: почему по прибытии не изволил представиться мне как Главнокомандующему и почему без моего "ведома" арестовывает моих подчиненных?

Ответы его были, на мой взгляд, невразумительны. Приказал ему: всех арестованных освободить. Самому убыть, откуда прибыл. В случае невыполнения приказа отправлю в Москву под конвоем.

Абакумов убыл восвояси".

Через год чекисты нагрянули уже к самому Жукову на его московскую дачу. "Собирался лечь отдыхать, - вспоминает Маршал, - услышал звонок и шум. Вошли трое молодцов. Старший из них представился и сказал, что им приказано произвести обыск. Кем, было ясно. Ордера на обыск они не имели. Пришлось наглецов выгнать, пригрозить, что применю оружие..."

Но приходили и с ордером. И трижды (в ту пору) Герой Советского Союза, сжимая кулаки, глядел, как роются в его белье и бумагах...

В ряду мемуарной литературы, а мемуары написали почти все маршалы и многие генералы, книга Жукова "Воспоминания и размышления" выделяется не только первоклассным анализом итогов и уроков войны, но и справедливой оценкой своих и чужих успехов и просчетов. В этом ее отличие от многих генеральских сочинений, где самореклама авторов нередко основана на недооценке или даже уничтожении соратников. Тем более важна оценка Жуковым личности Сталина. У Маршала не было личных причин обелять генералиссимуса. Многие несправедливые упреки, понижения в должности без причин, неоднократные угрозы ареста, наконец, реестр допущенных военных просчетов и ошибок, - все это давало Маршалу достаточные основания свести с диктатором счеты на страницах своих "Воспоминаний и размышлений", что до сих пор делают мелкие люди безо всяких оснований и без особых размышлений.

Жуков на это не пошел. Как не пошел на то, чтобы вставить в свою книгу слово похвалы бригадному комиссару Леониду Брежневу, в эпоху правления которого печатались "Воспоминания и размышления". "Я не знал такого генерала",- отрезал Маршал подхалимам. Впрочем, те управлялись сами, они без ведома Жукова вставили в книгу сюжет о том, как полководец ездил на Малую Землю "советоваться" с комиссаром Л.И. Брежневым.

Что же касается личности И.В. Сталина, то вот несколько выдержек из книги "Воспоминания и размышления".

"Сталин внес большой личный вклад в дело завоевания победы над фашистской Германией и ее союзниками. Авторитет его был чрезвычайно велик...

Невысокого роста и не примечательный с виду, И.В. Сталин во время беседы производил сильное впечатление. Лишенный позерства, он подкупал собеседника простотой общения. Свободная манера разговора, способность четко формулировать свою мысль, природный аналитический ум, большая эрудиция и редкая память заставляли во время беседы с ним даже искушенных и значительных людей внутренне собраться и быть начеку...

Поразительная работоспособность, умение быстро схватывать суть дела позволяли ему просматривать и усваивать за день такое количество самого различного материала, которое было под силу только незаурядному человеку...

Трудно сказать, какая черта у него преобладала. Человек разносторонний и талантливый, И.В. Сталин не был ровным. Обычно спокойный и рассудительный - временами он впадал в острое раздражение. Тогда ему изменяла объективность, он резко менялся на глазах, взгляд становился тяжелым, жестким. Не много я знал смельчаков, которые могли выдержать сталинский гнев и отпарировать удар".

Среди таких немногих был Жуков. Известна его крутая реакция на вспышку сталинской ярости, когда Георгий Константинович предложил в стратегических целях отдать немцам Киев. Тогда эмоциональная схватка двух исполинов закончилась вничью: Сталин не принял в расчет мнение своего начальника Генерального штаба, понизил его в должности и отправил командующим Резервным фронтом под Ельню. А Жуков выиграл сражение под этим городом и доказал, что был прав. Были и другие стычки, одни из них заканчивались тем, что принимались решения Жукова, в других конфликтах навязывал мнение Сталин. На этом основании иные военные историки пытаются создать Маршалу имидж военной тени Сталина. Гвардии полковник запаса, доктор наук и профессор А. Мерцалов пишет в журнале "Родина" (N 6-7) за 1991 год:

"Некоторых приводит в восторг то обстоятельство, что Жукову не удалось "пройти академий". Нужно ли доказывать, однако, что одних природных данных недостаточно для того, чтобы руководить военными действиями, да еще при полуграмотном Верховном? Не только Сталину, но и Жукову были свойственны прочный стиль "любой ценой", грубость и самодурство".

В этом же номере журнала рядом со статьей А. Мерцалова опубликовано тщедушное (другого слова не подберешь) стихотворение Иосифа Бродского "На смерть Жукова", аккомпанирующее военному профессору:

Литературные достоинства этих стихотворных фантазий на тему Жукова судить не берусь, так же как мне неизвестно, какими военными заслугами подкреплено ученое звание профессора А. Мерцалова. Но историческое невежество военного историка и поэта налицо. А еще инфатильный цинизм И. Бродского, которому, видимо, и в голову не пришло, что сертификат Нобелевского лауреата не вручил ему ключей от рая, куда Бродский не пустил Жукова.

Статистика наших военных потерь, на которую обратил внимание известный литературовед и историк Вадим Кожинов, свидетельствует: в "жуковском" контрнаступлении под Москвой погибло 139586 человек - 13,6% от числа наступавших (1021700 человек). Проводившаяся в том же 1941 г. Керченская десантная операция под командованием генерала Козлова дала потери 39,3% личного состава десантников.

А вот статистика конца войны. В будапештской наступательной операции, которую проводил один из лучших советских военачальников маршал Ф.И.Толбухин было задействовано 712500 человек. Из них погибло 80026, т.е. 11,1% участников. В Берлинской операции, которой руководил Г.К.Жуков, участвовало 1906200 солдат и офицеров. Число погибших составило 78291 человек, т.е. 4,1%.

Профессия полководца обязывает проливать на войне солдатскую кровь, а не воду, и документы подтверждают: Жуков делал это очень бережно. Сказанное не умаляет заслуг других полководцев, но лишь подчеркивает: он был лучшим-из лучших.

Остается ответить на вопрос, почему Жуков терпел "самодурство" Сталина.

Во - первых, терпел далеко не всегда, часто возражал и добивался своего.

Во - вторых, если и терпел и вынужден был порой соглашаться с некомпетентными решениями Верховного, то по той же причине, по какой молодой солдат Георгий Жуков не обращал внимания на выходки унтера, овладевая военным делом. Перечить диктатору слишком часто - означало выбыть из игры, чего Жуков себе позволить не мог, понимая свою роль в судьбах родины и мира. Это было его понимание долга и ответственности перед историей, о чем сегодня любят порассуждать задним числом люди, к большой истории не имеющие никакого отношения.

Вы вправе спросить, для чего мне в докладе, посвященном Маршалу Жукову , понадобилось так много места отводить личности Сталина? Отвечу: не только из стремления восстановить историческое равновесие в его, так сказать, теоретическом аспекте. Вопрос этот горячий, живой, имеющий прямое отношение к самым насущным нашим нуждам.

Унижая Сталина, мы унижаем самих себя, тогда как сегодня нам нужно не самоуничижение, но само-осознание. Все сильные и слабые стороны личности Сталина - это проявление в увеличенном формате качества слишком многих из нас. Ибо нам свойственны не только терпение, умение сконцентрироваться в решительную минуту, аскетизм, развитая интуиция, - все то, чем в высокой степени владел покойный диктатор, но и беспощадность к прошлому и настоящему, бесчеловечная расточительность, тяга к спиртному... Увы, Сталин очень типичен для среднестатистической массы россиян, как бы мы от него ни открещивались. Жуков же воплотил лучшие черты нашего национального характера.

Курил ли Маршал? Не знаю, думаю - нет. Пил ли он водку и вино? Насколько мне известно, только по случаю. Генерал, лично знавший Жукова, рассказывал, что никогда не слышал от Маршала сквернословия, хотя отчитывал тот очень круто. Не возил Жуков с собой и полевую походную жену, которыми обзавелись многие военачальники.

Его рыцарская щепетильность проявлялась даже в мелочах. В победные майские дни 1945 года проходили два банкета. Один во Франкфурте давал Эйзенхауэр, другой в Берлине - Жуков. По словам английского историка Д. Ирвинга, американский командующий распорядился подавать "лучшие коньяки и ликеры, захваченные в складах вермахта". Жуков приказал выставить на столы продукты и напитки только отечественного производства - нельзя осквернять великое торжество трофеями, взятыми у врага.

Встал вопрос, чем кормить немецкую делегацию, мрачно сидевшую в отведенном ей соседнем помещении. Жуков помолчал и решительно сказал:

Не будем мелочиться: кормите их всем, что приготовлено для банкета. И обязательно подайте на тарелках с вензелями имперской канцелярии. Давайте без ограничений и напитки. Пусть запивают свое поражение. Только я думаю, это им впрок не пойдет.

Вспоминает маршал Василевский.

"В самые трудные, даже критические, моменты я никогда не видел Жукова растерянным или подавленным. Напротив, в такие часы он был, как никогда, деятелен, сосредоточен и целеустремлен".

Так было до войны, во время войны и после нее.

Когда в 1957 году возникла угроза захвата власти группой Молотова, Маленкова и Кагановича, Хрущев обратился за помощью к Жукову. Тот послал военные самолеты за членами ЦК. На собравшемся 22 июня Пленуме с докладом выступил Маршал. Своим чеканным, металлическим голосом он бросал заговорщикам тяжелые обвинения об их участии в репрессиях сталинских времен. Если бы докладывал кто другой, например Хрущев, могла последовать ответная атака: "А сам - то..." И как ее отразить? Жукова оппозиционеры тоже пытались одернуть: дескать, время было такое, и если порыться в архивах, то можно найти "некоторые документы", где стоит подпись Жукова.

Маршал немедленно возразил:

-Нет, не найдете. Ройтесь! Моей подписи там не найдете.

И не нашли до сих пор. Ни одной.

(продолжение в следующем номере АРКТУРА)

Copyright © 1996-2022, Медицинская Академия Духовного Развития "МАДРА" При использовании представленной здесь информации ссылка на источник обязательна
	www.madra.dp.ua	Гостевая книга
Статистика посещаемости	Наш адрес
	видеоканал Dr. Evgen Semenikhin Become a Patron!